Преосвященный Игнатий (Римский-Корсаков)-церковный деятель, писатель и мыслитель второй половины XVII века, настоятель Новоспасского монастыря в 1684-1692 гг.

Вторая половина XVII в. стала переходным периодом в истории Российского государства и русской культуры. С одной стороны — это время появления новых тенденций, а с другой — период нарастания кризисных явлений. Эта сложная эпоха еще нуждается в изучении для лучшего понимания причин происходивших изменений. Все эти явления русской жизни неминуемо должны были отражаться на жизни государственных и церковных деятелей второй половины XVII в. Одним из них и был преосвященный Игнатий (Римский-Корсаков), выдающийся церковный и политический деятель, первый русский учёный генеалог, публицист, историк, поэт и композитор, переводчик, блестящий полемист и оратор, крупный идеолог Российского православного самодержавного царства, один из образованнейших людей XVII.

Преосвященный Игнатий являлся настоятелем Новоспасского монастыря (1684 — 1692 гг), а впоследствии митрополитом Сибирским и Тобольским. И сегодня важно понимать, как исторические события этой непростой эпохи преломлялись в судьбе конкретного человека, как они отражались в его повседневной деятельности.

Митрополит Игнатий (в миру Илья Александрович Римский-Корсаков) — родился, вероятно, в Новгородском поместье своего отца, Александра Васильевича, около 1620 г.

В 1623 г. — верстан поместным окладом.

В 1630-1631 гг. — упомянут в числе жильцов.

В 1636 г. — упомянут в боярской книге дворянином московским.

В 1638 и 1647 гг. — упомянут в Дворцовых разрядах (нёс службу в детской, а затем во взрослой свите Алексея Михайловича).

В 1658 г. — упомянут в боярской книге.

В начале 1660-х годов принял постриг с именем Игнатий в новосозданной Крестомаровской пустыни Нижегородского уезда. В обители, основанной игуменом Павлом Маровским (впоследствии архиепископ Коломенский и Каширский) и пытавшейся возродить традиции нестяжательства, сразу сложилась особая литературная традиция.

В 1667 г. Игнатий завершил переписку и редактирование текста скитского патерика, составил сборник отредактированных и снабжённых примечаниями переводов греческих житий, закончил работу над синодиком Крестомаровской пустыни.

Весной 1673 г. он по заданию правительства выехал в Запорожье. В связи с подготовкой России к войне с Османской империей Игнатий выступил со своим Словом к православному и христоименитому запорожскому воинству…”, ставшим высоким образцом патриотического красноречия. Оборонительная война в устах Ипатия превращается в священную войну с “бусурманством”, в этап великой борьбы за объединение всех православных земель под скипетром российского государя.

Весной 1675 г. Игнатий возглавил Крестомаровскую пустынь.

12 мая 1675 г. он завершил работу над Торжественником, а в марте 1676 г. переведён экклесиархом в Соловецкий монастырь. Здесь в 1677-1679 гг. он работает над соловецким Ирмологием, в котором даны “все ирмосы осмогласника владычных и Богоматери праздников и всего лета”, Октоих, Обиход (включая заздравное пение под поднятие чаши), Праздникарь и добавленное по просьбе братии Всенощное бдение Преподобному Зосиме Соловецкому. Ирмологий стал значительным событием русской музыкальной культуры XVII в. (распев на текст

“Приидите поклонимся…” входит в число шедевров мировой культуры).

В июле 1680 г. отец Игнатий возглавил соловецкое подворье в Москве. Здесь он включился в борьбу своего рода за право возводить его происхождение к римским героям и именоваться в знак своей высшей знатности Корсаковыми-Римскими.

В начале 1680-х годов отец Игнатий создал “Генеалогию явленной от Сотворения мира фамилии […] Корсаковых-Римских”, ставшую интереснейшим свидетельством процесса формирования идеологии московского дворянства. В своей работе автор даёт обоснование значения генеалогии вообще, подчёркивает прежде всего воспитательный смысл знаний о славе предков. “Генеалогия…” стала важным шагом в развитии отечественной историографии; труд отца Игнатия явился предшественником “Скифской истории” выдающегося русского историка А.И. Лызлова.

Можно предполагать личное знакомство отца Игнатия и Лызлова. А документ 1682 г. свидетельствует о сотрудничестве Игнатия с ближайшим к патриарху Иоакиму человеком — его казначеем и известным литератором Тихоном Макарьевским.

В 1683 г. мы видим Игнатия архимандритом Спасо-Ярославского монастыря, а 7 сентября 1684 г. он назначен архимандритом Новоспасского монастыря.

Сближение архимандрита Игнатия с патриархом стало следствием его глубоких познаний в области церковных обрядов, а также позиции в разгоревшейся в это время полемике против влияния “иноверцев”.

Расширение В.В. Голицыным свободы вероисповедания на католичество позволяло государству более активно привлекать на службу не только протестантов (пользовавшихся в России относительной свободой), но и католиков. В 1684-1686 гг. архимандрит Игнатий создаёт два сочинения: “Благочестивыя святыя соборныя и апостольския восточныя церкви греческого православия от божественных писаний собранное Игнатием иеромонахом, Спасово Новаго монастыря архимандритом, на лютеранский катехизис возъобличение” и “Слово на латин и лютеров, яко в Московстем царствии и во всей Российской земли не подобает им костела или кирки еретических своих вер созидати”. Второе произведение обращено непосредственно к канцлеру· В отличие от жёсткой позиции патриарха Иоакима, призывавшего стереть с лица земли все костёлы, кирхи и мечети, а Голицыну “препону сотворити и казнити” князя, архимандрит Игнатий сравнительно мягко указывал канцлеру на опасность отмены вероисповедных ограничений для российской церкви и умов подданных , указывал на пользу таких ограничений для русской торговли, процветания купечества и промыслов.

В эти же годы архимандрит Игнатий провёл кодификацию основных богослужебных обязанностей патриарха в Сводном чиновнике патриарших выходов и служб за 1667-1679 гг., составленном на основе многочисленных документальных материалов. Вместе с личным секретарём патриарха и крупнейшим поэтом XVII в. Карионом Истоминым Игнатий расследовал дело митрополита Смоленского Симеона, претендовавшего на особое положение в церковной иерархии.

В 1687 г. Игнатий и Карион Истомин по распоряжению патриарха выехали в Кострому и Кинешму, в места, где раскол проявил себя с наибольшей силой, для “обличения” старообрядцев. Результатом поездки стало “Известие о увещевании раскольников”, сохранившееся в подносной рукописи, предназначавшейся, видимо, для царевны Софьи. На обличительные послания Игнатия впоследствии будет часто ссылаться великий “раскола искоренитель” святитель Димитрий Ростовский.

В 1687 г. по указанию Игнатия была составлена опись гробниц царских прародителей, захоронённых в Спасо-Преображенском соборе Новоспасского монастыря, а 5 августа (по другим сведениям — 14 сентября) 1689 г. митрополит Новгородский Корнилий освятил украшенный стенописью соборный храм. Интересной особенностью росписей крытой паперти являлись изображения древнегреческих философов и поэтов: Орфея, Гомера, Платона, Птолемея и других. Можно с высокой степенью вероятности утверждать, что именно Игнатий, выдающийся книжник, возводящий свой род к мифическому Гераклу, а также решительный сторонник религиозно-политической доктрины “Москва — третий Рим” стал инициатором появления столь необычных в православном храме образов и помещённого здесь же, — на сводах галереи, — Древа государства Российского.

В эти годы патриарх Иоаким часто гостил у своего друга в Новоспасском Монастыре, где и сам партриарх когда-то начинал иноческие подвиги. Не случайно он завещал похоронить себя не в Кремле, а в Новоспасской обители. Ещё при жизни Иоакима архимандрит Игнатий велел изобразить его среди святых патриархов, а после кончины добивался его канонизации, сделал наброски “Жития”, прославил учившего владыку в Послании к видному книжнику Афанасию архиепископу Холмогорскому (около 1691г.).

Но дружба с патриархом не мешала Игнатию выступать против него в острой политической полемике, развернувшейся вокруг Крымских походов. В отличие от патриарха Игнатий был горячим сторонником идеи походов. В своём “Слове благочестивому и христолюбивому российскому воинству”, произнесённом перед командным составом полков, выступавших в поход 21 февраля 1687 г., он дал историческое обоснование освободительной миссии России, призванной прийти на помощь европейским народам, стонущим под османским и крымским игом, доказывая, что Российское царство является преемником Восточной Римской империи, Игнатий говорил о долге русского воина перед угнетёнными славянскими братьями. Борьба с Оттоманской Портой и Крымским ханством приобретает в устах Игнатия характер священной войны. Сочетая богословский и исторический подходы, он воспитывал у воинов сознание мирового значения порученного им дела.

Этой же цели служит и “Слово к православному воинству о помощи Пресвятой Богородицы”, которое содержит глубокое идейное обоснование теории “Москва — третий Рим” в новых исторических условиях, доказывает правильность политической программы выхода России к Средиземному морю.

Выражая устремления российского дворянства, Игнатий ставил в своих “Словах” более масштабные исторические задачи России, нежели конкретно планировало правительство царевны Софьи и В.В. Голицына. Опасаясь, что победа боярской оппозиции приведёт к свёртыванию борьбы против Порты и Крыма, Игнатий выступил с ярким публицистическим панегириком Софье — “Свидетельством ко образу святыя неизреченныя Софии Премудрости слова Божия о Российском благословенном царствии”.

В своих религиозно-политических сочинениях и даже “публицистических” словах Игнатий выступает идеологом “грекофилии”, поддерживающим официальный курс патриарха. В полемике с Сильвестром Медведевым и “мудроборцами” он выступал с умеренных позиций учёного-энциклопедиста, Доказывая, что в основе основ европейской науки и культуры — античного наследия — лежит всё же греческий язык и изучение его необходимо в первую очередь (наряду со славянским). А более употребимая в его время латынь может удачно завершить классическое образование россиян. 

После свержения правительства Софьи, когда новое правительство, как и следовало ожидать, отказалось от активных внешнеполитических действий, Игнатий Продолжал мужественно отстаивать необходимость борьбы с османско-крымской агрессией.

Возможно, убеждения Игнатия повлияли на молодого Петра (Азовские походы 1695-1696гг.). Но в начале 90-х годов деятельность архимандрита “домового” царского монастыря, имевшего постоянный доступ к государям, была весьма не по нраву правившей от имени Петра царице Наталии Кирилловне и её родственникам Нарышкиным, сворачивавшим участие России в антитурецкой Священной лиге. Вероятно, с этим и связано новое назначение архимандрита Игнатия.

Весной 1692 г. он был возведён в митрополита Сибирского и Тобольского. В Сибири митрополит Игнатий продолжил свои исторические труды. Им написаны три окружные послания против раскольников. Здесь он закончил работу над грандиозным летописным сводом, прославившим героическую борьбу Руси с “бусурманами”.

Результаты многолетних размышлений Игнатия над ходом русской истории наиболее ярко выразились в его публицистике. Обоснование государственной необходимости самой активной внешней политики России на южном направлении стало для него в буквальном смысле слова делом всей жизни.

Свои интересы в Сибири Игнатий простирал вплоть до Пекина, где сумел открыть православный храм. Он прославлял новых сибирских святых, занимался поиском полезных ископаемых, умиротворял жителей Красноярска, восставших против воевод. Переориентация внешнеполитического курса на Балтику, отказ от потребовавшего столько усилий наступления на юге, сохранение (как оказалось, почти на столетие!) ослабленного, но опасного соседа России в Крыму, казались митрополиту Игнатию безумием. Он срочно выехал в Москву, но к царю был недопущен.

23 марта 1701 г. Игнатий был схвачен в Кремле и заключён в патриаршей хлебне. Он был объявлен сумасшедшим, переведён в темницу Чудова монастыря, оттуда в Симонов монастырь, где и скончался 13 мая.