Инокиня Марфа

Инокиня Марфа, в миру Ксения Ивановна – царица, мать царя Михаила Федоровича (умерла в 1631 г.). Дочь избранного в «тысячу» Грозного Ивана Васильевича Шестова, из захудалого, но «доброго» рода, Ксения Ивановна около 1585 г. вышла замуж за Федора, сына знатного боярина и царского родственника Никиты Романовича.

Она имела от него несколько человек детей, из которых большинство умерло в младенчестве, и к 1601 г. в живых оставались только Татьяна и Михаил (будущий царь). В этом году суровая опала государева, постигшая «Никитичей» Романовых, разрушила семейное счастье Ксении Ивановны. Как и муж ее, насильственно постриженная в монашество (с именем Марфы), она была разлучена даже и с детьми и сослана в заточенье в Заонежские погосты. Только торжество Самозванца вернуло ей свободу, и годы 1606-1608 она прожила, вероятно, в Ростове, куда Филарет (бывший Федор Никитич) был поставлен в митрополиты, с сыном (дочь была уже замужем за князем Иваном Михайловичем Катыревым-Ростовским).

В 1608 г. Филарет был схвачен тушинцами и отвезен в их «столицу», а в начале 1610 г., «отполоненный» у них, попал в Москву. Сюда же переселилась, не знаем когда, и Марфа с сыном, пережила здесь страшные дни народного восстания в марте 1611 г., томительную и тягостную осаду и только по приходе второго земского ополчения, в сентябре 1612 г., отпущенная поляками, выехала в свою приданную вотчину, село Домнино (Костромской губернии), откуда ездила по ближайшим монастырям, молясь о муже. Между тем по освобождении Москвы земский собор наметил сына ее в цари. До окончательного провозглашения его царем с ней, вероятно, велись переговоры, чтобы получить ее согласие. 21 февраля Михаил был провозглашен царем, 14 марта в костромском Ипатьевском монастыре Марфа с сыном принимала соборное посольство и после нескольких, больше требуемых этикетом, отказов благословила сына на царство, а 2 мая торжественно вступила с ним в Москву.

При молодом, неопытном, довольно мягком государе и послушном сыне его матери должна была принадлежать большая роль в управлении. Однако, инокиня-царица очень редко выступала как соправительница сына. Такой можно видеть ее, например, в деле известного архимандрита Дионисия по поводу его книжных исправлений, когда его допрашивали в ее покоях, в Вознесенском монастыре, и когда напуганная новой «ересью» царица изъявила согласие на суровое наказание невинного исправителя. Ее влияние было больше келейным, но оно ярко сказалось в составе правящей среды при царе Михаиле, в которую Марфа с самого начала ввела своих родственников: братьев Салтыковых, Михалкова и других. Заняв крупные посты и опираясь на родство с матерью-царицей, они, особенно Салтыковы, стали почти временщиками, давая чувствовать свою силу массе служилого люда, разбирая и раздавая родне и друзьям дворцовые и черные, а то и владельческие – служилых людей земли. Впрочем, встречаются жалобы и на саму Марфу, в отбирании вочтин у служилых людей.

С возвращением из плена Филарета (1619) влияние матери и ее значение падают, Салтыковы даже попадают в ссылку. Хозяйство, рукоделья и богомолье были главным уделом царицы-инокини. Погребена она в усыпальнице Романовых – в Новоспасском монастыре.
Инокиня Марфа пожертвовала в Новоспасский монастырь древнюю Смоленскую икону Божией Матери. Этот образ, являющийся святыней не только московского, но и общероссийского значения, и ныне пребывает в стенах монастыря.